Творческая судьба поэта Мустафы Джевхери похожа на судьбу Ашика Умера. Он также много странствовал, большую часть жизни провел на чужбине. Крым в это время находился в полной вассальной зависимости от Турции.
Следует отметить, что большинство произведений и Ашика Умера, и Джевхери, и других поэтов того периода написано на арабско-персидском языке с примесью турецкого языка. С легкой руки представителей религиозно-мистической и дворцовой литературы местный и даже турецкий язык объявлялись языками для поэзии грубыми.
И Ашик Умер, и Мустафа Джевхери, подчиняясь литературным традициям и моде своего времени, как и другие поэты того периода, были вынуждены использовать в своих произведениях в основном арабский и персидский языки.
Так крымскотатарский литературный язык постепенно и надолго отходит от своей первоначальной основы — крымско-кыпчакского письменного языка. Поэтому суть произведений того периода чаще всего была непонятна для простого народа, ему в основном недоступен был смешанный арабско-персидский язык.
Мустафа Джевхери творил в одно время с Ашиком Умером, поэтому тематика и жанры его произведений почти те же, что у Ашика Умера. Однако у Джевхери в отдельных его произведениях жизнь народа отражена полнее, да и язык его более понятен широкому кругу читателей. Большой поэт, оставивший бесценное поэтическое наследие, умер в 1715 году
Во многих стихах Джевхери находит отражение его бесконечная любовь и тоска по родине ("Любовь во мне живет Отчизны песней"), недовольство судьбой, которая забросила его на чужбину: "В трех цепких руках мы", — жалуется он на свою судьбу и поясняет, что "цепкие руки" — это "разлука—даль, чужбина, боль любви". И все же у него теплится надежда, что когда-нибудь он сможет вернуться на родину:
Живет душа там в ожиданье вести,
Надежда — слух, любви крылатой песни.
К сожалению, большой поэт, оставивший бесценное поэтическое наследие, умер на чужбине в 1715 году.
***
Избегаешь меня, о прекрасная пери,
Кто же больше полюбит тебя, как не я?
День и ночь сторожу я в слезах твои двери,
Истомился без сна, в чем вина тут моя?
Ночь и день ни к чему не пришел, не добился,
Соловей без цветка, но в цветок он влюбился.
Это горе, и эти в печали стенания, отчего, я не знаю,
Есть ли гнет пострашнее тебя, я не знаю.
Так раскрой же мне сердце, знать хочу я секреты,
Прояви человечность, долго плакал в любви.
Стану жертвой твоей, я у ног твоих пепел,
Нет мне жизни, любовь, погуби, но прими!
***
В трех цепких руках мы: избавиться едва ли
От расставаний, странствий и любви.
Не ведая друг друга, нас познали
Разлука — даль, чужбина, боль любви.
Любовь во мне живет Отчизны песней.
Разлука — боль, чужбина — страсть, пойми.
Живет душа там в ожиданье вести,
Надежда—слух, любви крылатой песни.
Как море — обиталище живого,
Меджнуна доля — страшная Сахара.
Фархада сила, что крошила скалы,
Разлука — даль, чужбина и любовь.
Я знаю, отчего схожу с ума я
И что меня бросает в пасть пучины.
Воистину едины и разлука,
И на чужбине зло — любви кручина.
Сказал то Джевхерий, и всем понятно.
Учителем нам жизнь сама, понятно.
И пером стал, прочтя молитву внятно:
Разлука — даль, чужбина и любовь.
Переводы А. Адиля
Категория
Источник
http://www.cidct.org.ua/ru/publications/Krim.lit/17.html