Перейти к основному содержанию
урф-адетлеримизни унутмайыкъ

Лугъат

Вид на Генуэзскую крепость в Керчи. Рисунок 1838 г.
Продолжая тему исчезнувших архитектурных памятников Крыма, нельзя не остановиться на наиболее ярком примере города, полностью лишенного своего средневекового исторического наследия. Речь идет о Керчи.
 
Керчь и ее окрестности известны среди историков, прежде всего, своим античным наследием. На протяжении тысячи лет по обоим берегам Керченского пролива существовало уникальное античное государство: Боспорское царство. Это была очень своеобразная цивилизация, в которой смешались культурные влияния Древней Греции, крымских скифов, а также меотов (населения азиатского берега Керченского пролива, дальних родичей нынешних адыгов). Боспор оставил заметный след в истории всего греко-римского мира, а помимо того, предметы археологии несметной ценности и непревзойденного художественного уровня. В погребальных курганах боспорской знати под Керчью обнаруживаются просто-таки россыпи изделий из чистого золота, поражающих своим изяществом и тонкой работой. Разграблять эти курганы начали еще в древности, продолжали на протяжении всех последующих столетий, да и в наше время всякого рода криминальные элементы все еще рыщут с лопатами и металлоискателями по керченским холмам. Но даже то немногое, что попало в руки ученых и хранится в музеях, ошеломляет своим количеством и богатством.
 
А вот от средневековой Керчи до нас не дошло практически ничего.
Подобно другим приморским городам Восточного Крыма, средневековая Керчь с 13 по 15 столетие входила в число крымских владений итальянского города-государства Генуя. Как и в Феодосии, и в Судаке, здесь когда-то тоже существовала генуэзская крепость.
 
В 1475 г. город Воспро (как генуэзцы называли Керчь) вместе с прочими генуэзскими поселениями на крымских берегах был завоеван Османской империей. Турки разместили в крепости военный гарнизон, который охранял переправу на противоположный берег. Также в местном порту была устроена перевалочная база для османских кораблей, курсировавших между Стамбулом, Кефе и османскими владениями на кубанском побережье Азовского моря и в устье Дона.
 
Ни в генуэзские, ни в османские времена Керчь не относилась к числу крупных городов. Например, к середине 16 века она более чем в десять раз уступала Кефе по численности населения: если в Кефе насчитывалось до семнадцати тысяч населения, то в Керчи – не более полутора тысяч.
 
Как и в Кефе, городская территория Керчи делилась на три части: крепость, «топрак-кале» (основная часть города) и предместье. Сама крепость представляла собой четырехугольный замок с башнями, зубчатыми стенами и четырьмя воротами; главные открывались в сторону «топрак-кале». Крепость была невелика. В османские времена в ней постоянно проживал османский наместник со 150 стражниками. Помимо построек военного предназначения (гарнизонных казарм, оружейного склада, цистерны для воды и др.), внутри крепости хватало места лишь для двух десятков жилых домов, где проживали представители османских властей. Также в крепости была небольшая мечеть, переделанная из католической церкви генуэзцев.
 
Снаружи, за крепостными воротами, начиналась основная, гораздо более обширная часть города: «топрак-кале». Она тоже была укреплена: со стороны степей ее оборонял земляной ров и второй ряд стен – не таких мощных, как в крепости, но зато очень длинных. В этой части города жилых домов насчитывалось до двух сотен. Здесь располагалась и главная городская мечеть, которую турецкий путешественник Эвлия-челеби называл в своем описании Крыма «мечетью султана Баезида Вели». Он описывал ее как постройку «древней конструкции», покрытую черепицей. Минарет этой мечети был когда-то разрушен землетрясением, но восстановлен, как гласила надпись на стене здания, в 1007 (1598/99) г. некой знатной дамой по имени Хатидже-хатун.
 
Город простирался и за пределы внешних оборонительных стен. Эта третья, неукрепленная часть Керчи была наиболее обширной по площади и наиболее густо заселенной: тут насчитывалось до трехсот благоустроенных домов. Среди городских улиц стояла большая мечеть под названием Мустафа-челеби – она именовалась так в честь состоятельного горожанина, который пожертвовал средства на ее постройку. В отличие от «мечети султана Баезида», это здание было покрыто свинцовым куполом. В стену мечети была вмурована плита с именем жертвователя, Мустафы-челеби, и датой постройки: джумази-уль-ахыр 995 года (т. е. май-июнь 1587). Помимо нее, в этой части города находилось еще две мечети – таким образом, в 17 веке мечетей в Керчи насчитывалось пять.
Помимо описаний Эвлии, сведения о керченских мечетях содержатся и в османских налоговых документах рубежа 17-18 столетий. Там они упоминаются под несколько иными названиями. Например, главная мечеть Керчи, которую Эвлия описывает как «мечеть султана Баезида Вели», числится в этих реестрах под двумя наименованиями: в ранний период как Джами-и Шехзаде («шехзаде» - титул наследников османского престола), а в последующие годы - как Джами-и Кебир.
 
В тех же документах есть также записи и о керченской мечети под названием Джами-и Ходжа Синан (очевидно, это второй вариант наименования мечети Мустафа-челеби). Этот факт представляет особый интерес для истории Крыма. Как известно, великий османский архитектор Ходжа-Синан оставил в Крыму два своих творения: мечеть Хан-Джами в Гёзлеве и бани в Кефе. Не исключено (хотя документальных подтверждений этому и не имеется), что Ходжа-Синан спроектировал также и главную городскую мечеть султана Сулеймана в Кефе (в прошлом очерке я рассказывал об этой постройке и о ее грустной судьбе). В Турции существуют подробные списки возведенных Ходжа-Синаном зданий. В них перечислено несколько сотен памятников, в том числе и два в Крыму, но мечети в Керчи в этих списках не числится. Но ведь керченские реестры достоверно и неоднократно упоминают о ней: как разрешить это противоречие? Вариантов ответа может быть два. Либо турецкие списки творений Синана неполны (и тогда список крымских памятников его авторства может быть расширен мечетью в Кефе, мечетью в Керчи, а может быть, и большим ханским мавзолеем в Эски-Юрте); либо – и это даже вероятнее – керченскую мечеть строил не сам прославленный мастер (которому в 1587 году было уже 98 лет), а его ученики, которые и сами и впоследствии стали знаменитыми зодчими и соорудили великолепные памятники в Османской империи и за ее пределами.
 
Если это так, то нам остается, как и в случае с Кефе, в очередной лишь сожалеть об утрате столь ценного для Крыма памятника архитектуры.
На момент завоевания Керчи российскими войсками в 1771 г. во всех трех частях города насчитывалось шестьсот жилых домов и восемь мечетей. Одна из этих мечетей стояла в крепости, две – в «топрак-кале», а остальные пять – в жилых кварталах за пределами внешних крепостных стен. Это статистика 18 века, и можно видеть, что по сравнению с отчетом Эвлии, написанным столетием ранее, население города несколько увеличилось. Русские войска вступили практически в безлюдный город: османский гарнизон, не приняв боя, бросил крепость и ушел из города на кораблях, а крымскотатарское население перед приходом завоевателей разбежалось по степям, спасаясь в окрестных селах.
 
Мечеть Джума-Джами в Керчи. Фото 1910-х гг.
 
Российские власти придавали Керчи, контролировавшей морское сообщение между Черным и Азовским морями, большое стратегическое значение. В городе стали возводить новый порт и новые жилые кварталы по русскому образцу, и в этих масштабных перестройках средневековая Керчь была, по сути, стерта с лица земли: во время строительства были снесены и генуэзская крепость, и османские мечети. Керчь стала отдельным от Таврической губернии градоначальством, морской крепостью с военным управлением и строгими правилами поселения.
 
Долгое время в Керчи практически не было крымскотатарских жителей. Однако в первой половине 19 столетия русские власти с целью развития торговли и ремесел ослабили ограничения. В город потянулись иностранные колонисты, и царское правительство позволило им возводить в Керчи собственные храмы. Так в городе, вдобавок к православным, появились армянская и немецкая лютеранская церковь. Возвратились в Керчь и соотечественники когда-то изгнанных османами итальянцев, восстановившие тут католический храм.
 
А в 1839 г. городское начальство дозволило вернуться в Керчь и крымским татарам. Им было разрешено создать на окраине города т. н. «магометанский форштадт»: крымскотатарский жилой район. В нем была сооружена мечеть, на постройку которой власти даже ассигновали 5000 рублей казенных средств. Мечеть была открыта в 1845 г. и получила название Джума-Джами. Это здание, хотя и пострадало от времени, существует в городе по сей день.
 
Архитектура Джума-Джами весьма нетрадиционна для Крыма. Если сравнить ее облик с прочими старинными мечетями Крыма, то легко заметить, что мечети времен Крымского ханства строились совершенно иначе, и среди них нет ни одной, похожей на Джума-Джами. Внешний вид кубовидного здания с луковичным куполом и четырьмя башенками по углам скорее напоминает мечети Астрахани или Казани, нежели Бахчисарая или Стамбула. Чем это можно объяснить?
 
Когда-то в Крыму существовало еще одно здание, чрезвычайно похожее на керченскую Джума-Джами. Это была мечеть в Алупке, выстроенная в 1820-х годах архитектором Филиппом Эльсоном для крымских татар, проживавших в южнобережных владениях князя Воронцова. Похоже на то, что российский архитектор был гораздо ближе знаком с мечетями Поволжья, чем Крыма и Турции, почему и выстроил свое произведение на поволжский, а не на крымский, манер. Чуть позже проект Эльсона был взят за основу и при строительстве мечети в Керчи, что и обусловило ее непривычный для Крыма облик. Остается лишь добавить, что алупкинская мечеть Эльсона была серьезно повреждена землетрясением 1927 г. и затем снесена, а ее керченская «копия» в наше время возвращена верующим и там сейчас продолжается масштабный ремонт.
Мечеть архитектора Эльсона в Алупке. Фото 1910-х гг.
 
Такова судьба Керчи: города, знаменитого на весь мир своим уникальным античным наследием, но в перипетиях не столь давней истории начисто лишенного средневековых памятников. В Керчи и сегодня можно увидеть боспорские склепы возрастом более двух тысяч лет: Царский, Мелек-Чесменский, склеп Деметры. Однако, что касается генуэзской крепости и османских мечетей, то образы этих замечательных сооружений дошли до нас, увы, лишь в виде воспоминаний.
Олекса ГАЙВОРОНСКИЙ

Категория

Источник
http://avdet.org/