Лугъат
РУСТЕМОВ Олег Диляверович, кандидат филологических наук, Ардаханский университет, Турция; Ardahan Üniversitesi Yenisey Kampüsü, Çamlıçatak Mevkii, Ardahan, 75000, İnsani Bilimler ve Edebiyat Fakültesi, Türkiye; tel.: +9(0553)1821607; e-mail: biblos@ukr.net; olegrustemov@ardahan.edu.tr; ORCID ID: 0000–0001–6444–2885
СТЕПАНОВ Евгений Николаевич, доктор филологических наук, зав. кафедрой русского языка Одесского национального университета имени И. И. Мечникова; Французский бульвар, 24/26, г. Одесса, 65058, Украина; тел.: +38 048 7762277; +38 096 4966406; e-mail: e.stepanov@onu.edu.ua; ORCID ID: 0000–0002–5441– 9822; SPIN-код 8665–0882
Аннотация. Цель статьи — постараться на материале крымско-татарской топонимии Крыма прояснить племенной состав крымских тюрок, в разное время приходивших на полуостров. Объектом анализа явля- ется ороним Чонгар, один из немногих крымских топонимов, не изменённый в процессе тотальных переименований географических объектов Крыма после депортации с его территории в 1944 году крымских татар и упразднения Крымской АССР. Предметом исследования является соотнесение версий разноязычных этимологий слова Чонгар с реальными лингвистическими, историческими и географическими услови- ями функционирования данного топонима. Для выяснения истории возникновения и функционирования топонима Чонгар использовались данные письменных памятников — сиджилей судов шариата (судебных книг) Крымского ханства XVII–XVIII вв. В результате проведённого исследования версий кыпчакскоогузского, печенежского (кангарского), ойратского (калмыцкого / джунгарского) и другого происхождения топонима Чонгар сделан вывод о том, что наиболее убедительной является версия о его происхождении от этнонима джунгар, а сама территория была ареалом островного расселения в эпоху средневековья монгольского племени ойратов (калмыков / джунгар). Эта версия подтверждает точку зрения учёных об основании джунгарских (позднее — калмыкских) поселений в ХІІІ в., в период завоевательных походов Чингисхана, далеко от исконных территорий расселения ойратов (монголов). Ключевые слова: крымская топонимия, ороним Чонгар, крымские сиджили XVII–XVIII вв., топонимы Дип Чонгар и Нысф Чонгар, этноним джунгар, крымско-татарский язык. Постановка проблемы. Тюрко-татарская топонимия Крыма уже давно привлекает к себе внимание учёных и энтузиастов, любителей и ценителей Востока. Однако с научной точки зрения многие топонимы не изучены или изучены поверхностно.
После выселения крымских татар в 1944-ом году проблемы описания географических имён и попытки решения различных лексико-семантических задач, которые широко обсуждались до этого на страницах научной печати, совершенно прекратились, поскольку, несмотря на акту- альность, были запрещены советской властью. Последовавшее после депортации крымских татар срочное переименование названий почти всех деревень, посёлков и городов перевело практический уровень изучения крымской топони- мической номенклатуры, который осуществлялся в живой языковой среде, в русло исследований в значительной степени эмпирического характера. Изучение топонимии теперь было связано исключительно с историческим прошлым Крыма, так как на современных картах отсутствовали переименованные топонимы, а сохранившийся местами крымскотатарский элемент в этих ис- следованиях либо вовсе исключался, либо соотносился с турецким языком.
После возвращения крымских татар на свою историческую родину вопросы описания старой крымской топонимии стали вновь приобретать прошлую живость и актуальность. Однако се- годня изучение старой крымской топонимии сопряжено с рядом проблем, основные из которых — отсутствие автохтонных топонимов на современных картах и незнание крымскими та- тарами истории происхождения или смысла названия поселения, откуда родом их предки. Этитрудности связаны также и с падением уровня знания родного языка среди крымских татар, и с большой временной удалённостью от эпохи крымскотатарской государственности. На фоне политики насильственного стирания всех следов крымскотатарской культуры на по- луострове с целью затенить смысл незнакомого названия, который легко объясняется ресурсами тюркского языка, за прошедшие после депортации десятилетия появилось большое количествоопусов, которые дают искажённую этимологическую интерпретацию тому или иному топониму, основанную на надуманной игре воображения или необоснованных фонетических совпадениях из нетюркских языков. Следует отметить также не совсем удачные попытки научных объяснений отдельных топонимических феноменов, результатами которых стали некорректные их толкования (см., например, статью Бушакова о смысле слова Дип в топониме Дип Чонгар [7]).
В этой связи нам хотелось бы сделать свои замечания по сути рассматриваемого В. А. Бу- шаковым вопроса. В центре внимания исследования находится крымский топоним (ороним) Чон- гар. Учёный представил в своей работе практически все возможные варианты интерпретации значения этой лексемы, включая перевод слова чонгар (зongara, зangar) как «ссора», «шумная перепалка», «шум», «грохот» без указания источника, но взятый им у В. Х. Кондараки [7, с. 288]. Версия Ю. О. Шилова о происхождении оронима Чонгар от названия цыганского племени кунгур, кунджур, чунгур, чангар, которую приводит Бушаков, несостоятельна. Сам исследователь больше склоняется к традиционному толкованию, которое связано с этнонимом «джунгар» (калм. зүнгар; монг. зүүнгар) — названием монголоязычного племени, возникшим от соматической антропометафоры «левая рука», то есть войска прикрытия в монгольской орде 1.
Такая этимология была предложена известным филологом и историком 1-ой пол. ХХ в. Арсением Ивановичем Маркевичем [11, с. 28], на которого ссылается В. А. Бушаков. Но и эту версию, в конечном счете, В. А. Бушаков отвергает и предлагает трактовать Чон- гар как имя, происходящее от аппелятива чалқар (в киргизском произношении), в казахской традиции шалқар. Исходя из особенностей тюркских языков, «чалқар» / «шалқар» не может быть аппелятивом, так как это причастие на [-ар || -ar], [-р || -r], [-ур || -ur], [-ыр || -yr] с предикативной функцией и «семантикой будущего времени» [6, т. 2, с. 73]. Конечно, вполне допустим переход спрягаемого глагола в форме на [-ар || -ar] из разряда причастий в разряд имён существительных (например, слово ачар = «ключ» в азербайджанском языке образовано от глагола «ачмак» — открывать; слово келир = «доход» — от глагола кельмек — приходить, прибывать). Но сам автор статьи об имени Чонгар соотносит чалқар / шалқар с категориальными признаками объекта, в данном случае в качестве примера выступает словосочетание чалқар / шалқар көль — «большое озеро». Слово чалқар, по Бушакову, трансформировалось в чангъар с последующей заменой [а] на [о] под влиянием приобретённого заднеязычного [гъ || g], заменившего собой [л || l]. Однако широкое [а] в тюркских языках — гораздо более заднерядный звук, нежели среднерядный [о], и потому причина перехода [а] в [о], по нашему мнению, совершенно неубедительна. Значения слова чалкъар — «ровный, гладкий; обширный, безграничный», — по мнению учёного, вполне соотносятся с наименованием степи — чёль, в зоне которой находится Чонгарский полуостров. При этом составное имя Дип / Тюб Чонгъар (Dip / Tüb Çongar) именно и означает «полуостров Чонгар», ибо, как считает автор статьи, словом дип / тюб (dip / tüb) в Крыму обозначали полуостров. В. А. Бушаков ошибается насчёт значения слова дип / тюб (dip / tüb), а его трактовка происхождения топонима Чонгар от чалкар представляется сомнительной. В пользу версии, выдвинутой в первой трети XX в. А. И. Маркевичем, относительно эти- мологии непосредственно топонима Чонгар, говорят следующие установленные нами факты: Чонгар — слово не тюркского происхождения, так как в тюркских языках нет словообразовательных основ на «чонг», за исключением звукоподражания чанг / чонг, не имеющего отношения к крымскому топониму Чонгар. Для крымскотатарских диалектов не является ти- пичным архаичное тюркское сочетание звуков [нг || ng], которое было характерно в эпоху позднего средневековья и присуще в настоящее время лишь языкам уйгуро-карлукской группы (уйгурский, золотоордынский, узбекский и др.). Оно встречается в конце слова в составе суф- фиксов притяжательных местоимений (u’ning — «его», bizning — «наш», sening — «твой» и под.), в окончании глаголов второго лица, множ. числа, повелительного наклонения (keling — «приходите», bu’ling — «будьте», bering — «дайте» и под.) и в основах знаменательных слов (anglamoq — «понимать»; qung’iroq — «звонок»; ung — «правый»). В западно-кыпчакских языках древнетюркский элемент [нг || ng], присутствовавший в собственно татарском языке (золотоордынские тюрки), трансформировался под кыпчакско-огузским влиянием в один назаль- ный звук [ň] (ku’ngil — göňül; Mengli — Meňli; sening — seniň; Qungrat — Qoňrat). К слову сказать, в крымско-сельджукском наречии, как и в турецком, [нг || ng] перешло в обычное
[н || n] без каких-либо сопутствующих признаков. С другой стороны, имя Чонгар (Çonğar) всё же было адаптировано в крымскотатарской среде и стало звучать с заднеязычным, широким, фрикативным [гъ || ğ]. Как отмечено выше, в кадиаскерских тетрадях написание имени Чонгар нередко осуществлялось через «кеф / геф» (رکنوچ ,(что говорит о стремлении передать слово как Чонгар. Именно этот факт свидетельствует об иноязычном происхождении данного имени. Большой пласт наименований географических объектов в Крыму связан с названиями различных тюркских племён, родов, поколений. Эти имена были первичными при расселении тюр- ков в Крыму и прилегающих к нему землях в различные периоды его истории. В топонимии Крыма чётко выделяются имена до татарского нашествия и появившиеся после него. В этой связи наряду с топонимами монголо-татарского происхождения: Найман, Кият, Кенегес, Дже- лаир, Узбек, Кыргыз, Ногъай, Татар, Мангыт, Аргъын, Барын, Конърат, Ойрат и др. — вполне логично ожидать и Чонгар / Джунгар. Одним из наиболее надёжных источников по написанию и этимологии географических названий Крыма являются сегодня судебные реестры Крымского Ханства XVII–XVIII вв., дошедшие до нас в отдельных томах, в которых собраны документы всего лишь из трёх кадылыков (округов): Бахчисарайского, Карасубазарского и Гёзлевского. Об истории открытия, этапах изучения, особенностях языка и структуре этих документов мы подробно сообщали в серии статей [12; 13; 14; 15; 16; 17]. В этих реестрах, называемых также кадиаскерскими книгами, встречается как сам топоним Чонгар, так и название кадылыка Дип Чонгар. Написание Чон- гар двоякое: «رغنوچ «и «رکنوچ] «напр.: 4, т. 1, с. 9-А (86/84), 3-ий текст; 4, т. 1, с. 26-В (69/66), 7-ой текст]. Написание говорит о тюркском (не арабском или персидском) происхождении топонима либо о таком, которое уже очень давно было освоено тюркским языком. Сохраняется полная огласовка; фонемы <о> и <а> представлены соответствующими арабскими буквами. Буквы «غ «и «ک «свидетельствуют о старании переписчиков разными способами пере- дать наличие [г || g] после [н || n], но не [к || k].
Необходимо также подчеркнуть, что «غ) «ğayn) предполагает широкий заднеязычный гортанный звук [г || g] с последующим широким [a], а при написании «ک) «kef / gef) возможно прочтение комбинации переднеязычного [g] с [е]: «Çönger». Однако в данном случае это не- обязательное условие, потому как на самом деле мы усматриваем здесь попытку адаптировать арабский алфавит под тюркский фонетический строй, используя опыт персидского языка и грамматики. Следует отметить, что топоним Чонгар довольно часто встречается в Азии, а география его распространения гораздо шире указанной В. А. Бушаковым. Две деревни с таким именем находятся в Турции, в провинциях Сивас и Кырыккале. При этом местность, в которой они располагаются, отнюдь не равнинная и не степная: обе деревни находятся в окружении гор.
Горный хребет Чонгхар «رغنوچ «известен также на территории Афганистана. Конечно, эти- мология этих топонимов может быть совершенно отличной и никак не связанной с крымским Чонгаром. Например, турецкие «Чонгары» можно соотнести с уже упомянутым тюркским сло- вом çangara, çongar — «ссора, драка, потасовка; шум, грохот». При этом совершенно очевидно, что в основе данного слова лежит звукоподражание чанг-чанг, напоминающее шум. С другой стороны, мы имеем иной вариант произношения крымского Чонгара — Шунгар. В записках Христофора Манштейна при описании похода фельдмаршала Ласси в Крым в 1736 году именем Шунгар называется некая река на севере крымского полуострова: «Армия потратила пять дней на переход из лагеря к устью Шунгара» … «По прибытии армии к реке Шунгару велено было построить понтонный мост» [10, с. 127]. На самом деле, река Шунгар, через которую переправляется войско Ласси, является ничем иным как проливом, отделяющим полуостров Чонгар от Крыма. По Манштейну, локация Шунгара (Чонгара) — это водная про- тока, соединяющая разные части Сиваша. В связи с этим можно предположить, что Чонгаром изначально был назван именно этот пролив. Шунгар по своему звучанию очень напоминает тюркское слово шункар (şunkar / şunqor / sunkar) — «кречет». Однако, как уже отмечалось выше, переписчики крымских судебных книг пытались избежать разночтений и прилагали достаточно усилий, чтобы определенно читалось [г] после [н]. Этот же факт мы наблюдаем и в русской транскрипции передачи имени: шунгар. И хотя в огузском (турецком) языке шункар звучит как sungur, во всех письменных источниках, за исключением «Записок Манштейна», топоним записан как «Чонгар», через начальное «Ч», что делает невозможным его этимологию от шункар — «кречет».
В истории тюркских языков часто наблюдаются процессы ассимиляции звуков, в особенности согласных, по закону сохранения энергии, что, в общем-то, и обуславливает явление сингар- монизма. Так, племя Қыпчақ в некоторых тюркских языках (в старо-туркменском) звучало как Чыпчақ [2, с. 361]. Исходя из этого, возможно было бы допустить, что Чонгар — это племя или племенной союз Кангар (Қангар), представители которого называются также печенегами (бедженек, печенек, патзинак и т. д.), о существовании которых в Крыму и на прилегающих к Крыму землях свидетельствовали и писали многие авторы [2; 8; 5]. Но здесь, как и в случае
с версией, приведённой Бушаковым, трудно объяснить переход [а] в [о]. По этой причине, данная гипотеза тоже может быть спорной.
Казахское шұңқыр (тат. чокыр, крым. / тат. çuqur) — «яма», «впадина», «низина»; как и туркменское «чүӊк» — «угол», «угловой»; «клюв птицы» [11, с. 741] не годятся в качестве словообразовательных основ, от которых могло возникнуть Чонгар. Во-первых, по причине несовпадения вокализма; во-вторых, по причине того, что наращение глагольного аффикса будущего времени [-р /-ар || -r / -ar] к существительному грамматически невозможно. Кроме того, в обоих случаях отсутствуют навязчиво выписываемые секретарями судебного дивана буквы, означающие звук [г || g]. В крымских северных диалектах существовало слово çonğur, соответствующее казахскому шұңқыр: 1) «яма»; 2) «глубокий». Но опять же, нет случаев пере- хода [у || u] в [а] в этом корне, прежде всего, потому что [о] и [у || u] — широкие гласные переднего ряда, тогда как [а] и [ы || y || ı]] — широкие гласные заднего ряда, что, по закону сингармонизма, исключает их употребление в одной основе в исконно тюркских словах. За ис- ключением суффиксов глагола широкого времени (аорист): qop+ar, qoy+ar, soq+ar. Однако глагольной основы «çong- / çoňğ-» в тюркских языках нет. На картах Таврической губернии, образованной на землях завоеванного Крымского ханства, южней, а иногда и юго-западней Чонгара обозначены деревни, этимологически происходящие от этнонима ойрат. В «Камеральном описании Крыма» приводится несколько населенных пунктов с таким именем, принадлежавших кадылыкам Бурульча (Burulça) и Орта Чонгар (Orta Çongar).
Это деревни Баш Ойрат (Baş Oyrat), Отар Ойрат (Otar Oyrat), Хызыр Хаджи Ойрат (Hızır Hacı Oyrat), Чубар Ойрат (Çubar Oyrat), Борлай Ойрат (Borlay Oyrat) и Къазы Ойрат (Qazı Oyrat) [9, с. 51–52]. Дважды на картах встречается просто Ойрат (Oyrat).
Ойрат — западное монгольское племя, известное по историческим источникам еще с XII века. В эпоху походов Чингисхана ойраты были включены в процесс становления мон- голо-тюркской империи и приняли в нем активное участие. Благодаря военным походам и за- воеваниям новых земель ойраты в составе Орды сумели расселиться далеко от традиционных мест проживания, в том числе и в Крыму. Джунгары (зенгары, зуунгары), в более поздней истории — калмыки, являлись ответвлением ойратов, то есть представляли с ними один народ. Поэтому вполне логично предположить, что крымский ороним Чонгар — это место расселения некоторой части джунгаров еще в XIII веке, во времена присоединения Крыма к Золотой Орде.
Таким образом, на наш взгляд, гипотеза происхождения имени Чонгар от этнонима Джунгар (Зуунгар), выдвинутая А. И. Маркевичем, вполне логична и наиболее вероятна.
Версия В. А. Бушакова в отношении значения слова дип как «полуостров» (на северном крымском наречии тюб) в названии кадылыка (судебного округа) Дип Чонгар ошибочна. Дип (dip) — означает «глубокий», «глубинный». Поэтому Диб-и Чонгар (بيد رغنوچ (переводится только таким образом: «Глубокий / Глубинный Чонгар». Причём его оригинальное написание через персидский изафет можно даже перевести, «Чонгарская глубинка». В текстах судебных книг бахчисарайского кадылыка встречается также иное наименование этого кадылыка: Уй Чонгар (ىوا رغنوچ] (3, т. 1, с. 26-B (69/66), 7], буквально Чонгар Дом. Этот кадылык противопоставляется другому Чонгару, называемому Нысф-и Чонгар (فصن رکنوچ] (3, т. 1, с. 12-B (1–83/81), 8], где нысф — арабское слово, означающее «половина». Всё словосочетание можно перевести как «Половинный Чонгар», то есть отдалённые от собственно Чонгара земли. Иногда по-тюркски этот кадылык назывался Орта Чонгар — «Срединный Чонгар».
Слова Дип (Dip), Уй (Uy / Ev), Нысф (Орта) / Nısf (Orta) имели исключительно админи- стративное значение и применялись в случае деления изначального кадылыка на две или три части, как в случае с кадылыком Карасу. Деление происходило по мере роста количества дере- вень и увеличения числа жителей. Следует учитывать тот факт, что в Крымском Ханстве судьи (каза) выполняли также функции нотариусов и государственных регистраторов. Поток обращений и исков всё более возрастал, и окружной судья вместе со своими наибами уже не мог с ними справляться. Именно таким образом объясняют появление подобных административных единиц турецкие исследователи. Омер Быйык указывает, что, согласно османским источникам, в XV в. был всего лишь один кадылык Керчь (Kerşin / Keriç), тогда как в XVI в. упомина- ются уже три округа: Kerşin, Dip Kerşin и Orta Kerşin [1, с. 64–66]. Таким образом, насе- лённый пункт, который являлся первоначальным центром кадылыка, и деревни, находившиеся в непосредственной близости от него, становились Дип (Dip) или Уй (Эв) / Uy (Ev), то есть глубинным, настоящим, истинным Карасу (Qarasu), Чокра-ком (Çoqraq), Чонгаром (Çongar) и т. д. Новые становились Нысф (Nısf) или Орта (Orta), то есть половинными, срединными ка- дылыками, ранее входившими в первый, исконный центр округа.
На основании представленных нами доводов и материалов из кадиаскерских книг Крымского Ханства значение слова дип / тюб в топониме Дип Чонгар, а также во всех тех географи- ческих или административных названиях, где присутствуют крымскотатарские или арабские компоненты Dip / Tıb; Nısf / Orta, можно считать выясненным. Как говорилось выше, все эти определения возникали при уже имеющихся топонимах во время деления старого кадылыка (судебного округа) на две или более части, или при образовании новой деревни вблизи одноименной старой.
В отношении же собственно имени Чонгар, следует признать, что, несмотря на наличие определённых, на наш взгляд, довольно убедительных доказательств в пользу происхождения топонима Чонгар от этнонима джунгар, окончательное решение в этом вопросе будет зависеть от дополнительного изучения исторических, этнографических, топографических и собственно лингвистических источников.
Литература
1. Bıyık Ö. Kırım’ın İdarî ve Sosyo-Ekonomik Tarihi [Административная и социально-экономическая
история Крыма] / Ömer Bıyık. — İstanbul : Ötüken Neşriyat, 2014. — 300 s.
2. Costantine Porphyrogenitus. De Admenistrando Imperio / Greek text edited by Gy. Moravcsik. English
translation by R. J. H. Jenkins [Center of Byzantine Studies. Trustees for Harward University] / Costantine
Porphyrogenitus. — Washington : DC, 1967. — 345 p.
3. Ebulgazi Bahadır Han. Şecere-i Terekime (Türkmenlerin Soykötüğü) / [ed. Hazırlayan Zuhal Kargı
Ölmez] / Ebulgazi Bahadır Han. — Ankara : Simurg, 1996. — 559 s. 4. Qırım Qadı Sicilleri. Simferopoldeki İ. Gaspralı adına kütüphanesinde saklanan Qırım Qadı Sicillerin
(QQS) qopiyaları. Arşiv fonu : 67 A 90
5. Zekiyev Mirfatih Z. Bolğar-Tatarların Etnogenezi ve Genel Gelişme Aşamaları / M. Z. Zekiyev //
Tьrkler. — Ankara : Yeni Tьrk Yayэnlarэ, 2002. — C. 2. — S. 755–780.
6. Баскаков Н. А. Алтайская семья языков и её изучение / Н. А. Баскаков. — М. : Наука, 1981. —
135 с.
7. Бушаков В. А. Що означає кримський хоронiм Чонгар / В. А. Бушаков // Mappa Mundi : Збірник
наукових праць на пошану Ярослава Дашкевича з нагоди його 70-рiччя. — Львiв-Київ-Нью-Йорк : Вид-во М. П. Коць, 1996. — С. 287–298.
8. Голубовский П. В. Печенеги, торки и половцы до нашествия татар. История Южнорусских степей
IX–XII вв. / П. В. Голубовский. — Киев : Университетская типография, 1884. — 287 с.
9. Лашков Ф. Ф. Камеральное описание Крыма / Ф. Ф. Лашков // ИТУАК. — Симферополь,
1888. — № 6. — С. 36–65.
10. Манштейн Х. Записки Манштейна о России 1727–1744. [Пер. с франц. с подлинной рукописи
Манштейна] / Христофор Манштейн // Приложение к «Русской старине» изд. 1875 года. — СПб. : Изд-во
В. Балашёва, 1875. — 397 с. 11. Маркевич А. И. Географическая номенклатура Крыма как исторический материал. Топонимические
данные крымских архивов / А. И. Маркевич // Известия Таврического Общества истории археологии и этнографии. — Симферополь : Крымлит, 1928. — Т. 2 (59). — С. 17–32.
12. Рустемов О. Д. Вопросы стилистических соответствий при переводе текстов судебных решений
бахчисарайского сакка на русский язык / О. Д. Рустемов // Учёные записки Таврического национального
университета им. В. И. Вернадского : науч. журнал. — Сер. Филология. Социальные коммуникации. —
Симферополь, 2014. — Т. 27 (66). — № 3. — С. 181–186.
13. Рустемов О. Д. Словесные портреты и описания людей в крымских судебных книгах XVII–
XVIII вв. / О. Д. Рустемов // Золотоордынское обозрение : науч. журнал. — Казань, 2015. — № 2. —
С. 37–42.
14. Рустемов О. Д. Актуальные вопросы исторической стилистики крымскотатарского языка /
О. Д. Рустемов // Сходознавство. — К. : НАН України, Ін-т Сходознавства ім. А. Ю. Кримського,
2013. — № 67. — С. 111–123.
15. Рустемов О. Д. Языковые параллели русского и крымскотатарского делового письма в юридических
документах XVI–XVII вв. / О. Д. Рустемов // Восток. Oriens. — СПб. : РАН, Ин-т востоковедения, 2015. — № 4. — С. 168–175.
16. Рустемов О. Д. Актуальные вопросы лингвокультурного анализа судебных книг Крымского Хан- ства XVII–XVIII вв. / О. Д. Рустемов // Мова : науково-теоретичний часопис з мовознавства / ОНУ ім. І. І. Мечникова. — Одеса : Астропринт, 2015. — № 24. — С. 136–145.
17. Рустемов О. Д. Крымские судебные книги : типы документов и их структура / О. Д. Рустемов
// Сходознавство. — К. : НАН України, Ін-т Сходознавства ім. А. Ю. Кримського, 2015. — № 70. —
С. 95–114.
18. Туркменско-русский словарь / [общ. ред. Н. А. Баскаков, Б. А. Каррыев, М. Я. Хамзаев]. — М. :
Сов. энциклопедия, 1968. — 832 с.